Стеклянный омут - Страница 40

Михаил, идущий впереди, никак не отреагировал на ее замечание: не замедлил шаг, не обернулся. И только уже на крыльце, поднимаясь по ступенькам, сказал:

– Мне дом достался от дочери старика.

Рита, услышав это, неожиданно ощутила непонятное разочарование: воспоминания о старике вызвали и воспоминания о внуке Захарова. Ей вдруг захотелось узнать о нем. Где он сейчас? Как устроился в жизни? Все же свое первое романтичное чувство она испытала именно к тому парню. Еще совсем детское увлечение, больше похожее на восхищение, так и не трансформировавшееся в первую любовь.

– У старика был внук, который приезжал сюда каждое лето, – сказала она, входя следом за Михаилом в дверь. – Я не знала его имени, его называли все производным от фамилии старика – Захаром.

– А может, его так и звали? – предположил мужчина.

– Вряд ли… Интересно было бы узнать, что с ним стало.

– Что-что, вырос, устроился в жизни… Лота, Лота! Тише, девочка! Погоди, сейчас я тебя выпущу.

На Риту вдруг навалилось что-то огромное и лохматое. Девушка испуганно вскрикнула и отступила назад.

– Тише ты, тише! Лота! Это гостья, нельзя ее так пугать!

Рядом с Ритой раздалось скуление, и мокрый холодный нос ткнулся ей в ладонь.

Раздался щелчок выключателя, и девушка увидела возле своих ног огромную собаку, заросшую черной с проседью шерстью.

– Лота, иди погуляй, – ласково произнес Михаил, настойчиво оттаскивая собаку от Риты за ошейник. – Потом, девочка, пообщаемся с тобой. Видишь, у нас гостья.

Собака задрала вверх лохматую морду и жалобно заскулила, косясь на Риту сливовым глазом.

– Не ревнуй, не ревнуй, Лота. Иди давай… Погуляй!

После того как собака была выпровожена, Михаил вернулся к Рите с извиняющейся улыбкой:

– Простите, она, похоже, напугала вас.

– Ничуть!

– И все же я должен был предупредить о том, что Лота свободно гуляет по дому.

– Какой она породы?

– Черный терьер. Проходите, Рита. Не разувайтесь.

Она следом за Михаилом миновала узкую прихожую и оказалась в просторной гостиной. Сложно было сказать, оправдались ее ожидания или нет. Шкуры и кресла-качалки в комнате не наблюдалось, но камин имелся. Стены оказались дощатыми, свежепокрашенными, пол глянцево блестел новым лаком. Занавески на окнах отсутствовали, их заменяли внутренние деревянные ставни с затейливой ажурной резьбой. Мебель оказалась старой, но, видимо, отполированной заново. Рита остановилась перед книжным шкафом, до отказа заполненным потертыми переплетами. Пробежавшись взглядом по корешкам, она с радостью обнаружила почти все любимые ею в детстве книги. Томики русских классиков, собрание приключенческих романов Жюля Верна, Майна Рида и Джека Лондона. Александр Дюма-старший шел об руку с Артуром Конан Дойлем. Хемингуэй, Цвейг, Бальзак… Ей подумалось, что из этой библиотеки брал книги Захар-младший, и в памяти ярко, будто она опять пряталась за старой яблоней и, умирая от страха и любопытства, подглядывала, возник гамак, в котором парень-подросток читал книги.

– Эта библиотека осталась от прежнего хозяина? – спросила она, оборачиваясь.

Михаил внимательно следил за тем, как она разглядывала сокровища. Сложно было интерпретировать взгляд, которым он смотрел на девушку. Его стального цвета глаза чуть сощурились. Казалось, он не видит Риты, а тоже погрузился в воспоминания. На его губах застыла легкая улыбка, но, когда прозвучал вопрос, Михаил спохватился и ответил:

– Да. Как и мебель. Я почти ничего не стал менять, только отреставрировал кое-что и отремонтировал. Мне нравится эта обстановка. Я чувствую себя здесь уютно.

– У старика Захарова был внук, как я уже сказала. И он очень любил читать… А я любила подглядывать за тем, как он читал, – призналась Рита неожиданно для себя. – Интересно было наблюдать: на его лице отражались все эмоции, вызванные прочитанным. И я старалась угадать по мимике парня, про что он в данный момент читал. Это была такая… игра. Еще мне хотелось поговорить с ним о книгах… Я тоже любила читать, но держала впечатления при себе. Мне казалось, мало кому захочется обсуждать со мной книги. Но, когда наблюдала за внуком старика Захарова, почему-то думала, что с ним как раз могла бы поговорить.

– И как? – вопросительно поднял брови Михаил. – Удалось?

– Нет. У нас разница в возрасте в пять-шесть лет. И я боялась подойти к нему, думала, наверняка ему будет неинтересно общаться с такой малявкой. У него своя компания. Так, подглядываниями и ограничилась, – смущенно засмеялась Рита. Надо же, не любит она говорить о себе, а тут первому встречному-поперечному открыла секрет, которым ни с кем не делилась.

– Значит, подглядывали, потому что вам было интересно читать эмоции на лице молодого человека, – тоже засмеялся Михаил. – А он, наверное, думал, что вы в него влюблены.

– Еще чего! – возмутилась Рита и покраснела. – Не была я в него влюблена… Ну, разве так, чуть-чуть. Лишь одно лето. Оно было сложным для нашей семьи… О чем вы хотели со мной поговорить, Михаил? Меня сестра ждет, я не могу надолго задерживаться.

– Именно о том сложном для вас лете, – серьезно ответил он. – Вернее, о том, что предшествовало ему.

– Нечего об этом говорить, – отрезала Рита. И сразу «закрылась», коря себя за минутную откровенность. И что на нее нашло? Зачем и, главное, как ему открылась?

Мужчина ничего не ответил на ее выпад. Лишь направился вдруг к двери.

– Я обещал чай, – сказал он, оглянувшись на пороге. – Подождете?

– Если это не займет много времени.

Пока он отсутствовал, Рита вытащила из шкафа одну книгу и пролистала ее. Так забавно, книга хранила, возможно, часть ее детских впечатлений: может быть, именно эту читал когда-то Захар-младший?