Стеклянный омут - Страница 47

События, случившиеся в эти два дня, произошли не просто так. Они, двигаясь как шестеренки сложного старинного механизма, дремавшего века и в какой-то момент проснувшегося, со скрипом и стоном стали складываться в одну комбинацию. Еще чуть-чуть, и щелкнет замок, и откроется сундук… Только вот хочется ли видеть тайну, которую он скрывает? Рите вдруг стало так жутко – вдруг из сундука на волю грозит вырваться что-то кошмарное?! Откинется крышка, будто распахнутся врата ада, и…

Ужас холодной липкой массой заполнил ее легкие, не позволяя сделать ни вдоха, ни выдоха. Подумав о вратах ада, по легенде скрывавшихся на дне озера, она вновь пережила ужас пребывания в озере среди опутавших ее скользких рук-стеблей. И вспомнила, почему эти ощущения ей показались потом такими знакомыми…

Рита вскочила на ноги и отшвырнула зонт с такой силой и так далеко от себя, словно опасалась, что он взорвется в ее руке.

Выбежала за дверь и помчалась по лестнице вниз. Ей нужен Михаил! Ей нужно срочно поговорить с ним!

Но Михаила, похоже, дома не было. На стук в калитку он не ответил, на ее крик – тоже. Отозвалась только протяжным воем Лота, из чего Рита сделала вывод, что собака опять осталась одна. Ну что ж, придется ждать…

* * *

Гоня на предельной скорости по пустому шоссе из города обратно в деревню, Михаил не переставал думать о Рите и ее младшей сестре. Девушки находятся в серьезной опасности. То, что случилось вчера с Ритой, – не случайность, ее действительно пытались утопить, и не человек. Перед глазами то и дело всплывала нарисованная им же «синусоида». Цикл повторяющихся событий. Для того чтобы в этих местах вновь воцарился покой – на какое-то время, – одна из сестер должна погибнуть. А то и обе. Только гибель одной из них в этой партии – лишь ход для выведения нужной фигуры в дамки. Но судьба у дамки тоже незавидная…

Вспоминая выученную почти наизусть легенду, Михаил теперь понимал, что упустил одну очень важную деталь, скрытую меж строк, но именно эта деталь и служила «пусковым механизмом». Ритин рассказ, как младшая сестра бабушки погибла, спасая старшую, натолкнул его на мысль, подтвержденную потом и женой Петра Власовича. Жертвенность. Только вот какая из сестер предназначена в «дамки», а какая – для разменной комбинации? Лика или Рита?

Рита за сестру жизнь готова отдать. Но так же может поступить и Лика.

Кто из них?

У Ритиной бабушки утонула младшая сестра. Но бывало и так, что в роду погибала старшая девочка. Младшая – это не закономерность.

И все же, складывая всю информацию воедино – об Ольге, о Ликиных кошмарах, Михаил склонялся к мысли, что изначально выбрана была Лика. «С ней постоянно что-то случалось! – сказала Рита. – Но одновременно что-то всегда ее и спасало в последний момент». Война добра и зла, и маленькая девочка между этими жерновами.

А может быть, Лику хранили ее предназначение и Ритина любовь? Где-то слышал Михаил, что материнская любовь – едва ли не самая сильная защита, а Рита всегда старалась заменять младшей сестре мать. Не потому ли от старшей и попытались избавиться, чтобы Лика осталась беззащитной? Нет Лики – нет будущей Хозяйки…

«От судьбы не уйдешь», – думалось Михаилу, и от этих мыслей становилось горько. Потому, как ни крути, не выходит счастливого финала, где добро побеждает зло, главные герои выпивают за победу шампанского, обнимаются и целуются. Не выходит. В этом случае победа добра означает горькую потерю. Потому что так предначертано судьбой. Потому что так заведено из поколения в поколение.

На въезде в деревню Михаил увидел бредущего по пыльной дороге Олега и, удивленный, притормозил.

– Эй, – окликнул он парня. – Ты чего один?

– А что мне с остальными делать? – зло ответил Олег. – У меня машина сломалась! В чертовом сервисе, куда я звонил, сказали, что в такую даль не поедут! Местный закрыт! И сидеть мне в этой заднице мира неизвестно сколько! Уехать бы уж скорей отсюда! Надо было с Иваном напроситься!

– Иван уехал? – удивился Михаил.

– Увез жену, ей нехорошо стало!

– Что с ней?

– А я что, знаю? Я в эти бабские дела не лезу. Увез и увез.

«Увез и увез», – передразнил его про себя Михаил и почувствовал, как раздражение на этого парня вновь ворочается в груди разбуженным зверем. Но внешне он никак не показал неприязни.

– А остальные тоже уехали?

– Нет. Сидят на даче. Рита, Лика и этот, как его, Павел. Ждут Ивана. Слушай, не знаешь, тут хоть кто соображает в машинах? Ну, механик какой-нибудь есть?

– Садись, – распахнул дверь со стороны пассажирского сиденья Михаил. – Отвезу. Есть у меня один знакомый.

Когда Олег с готовностью забрался в салон его внедорожника, Михаил достал мобильный телефон и набрал номер.

– Серег, ты дома? Слушай, тут такое дело… У приятеля машина встала, а ему нужно срочно в столицу… Ага, хорошо. На соседней с моей даче. Отлично! Когда будешь?..

– Ну, что? – мрачно спросил Олег.

– Через час подъедет. Потерпишь?

– А куда деваться! Час я еще где-нибудь погуляю. Что мне там делать на даче целый час?

Михаил совсем не возражал. Только напомнил, чтобы он вернулся вовремя, так как в его отсутствие механик ничего делать не будет.

– О’кей, – лениво бросил Олег, вылез из машины и направился в противоположную от дач сторону.

* * *

– А чего это вы меня не разбудили? – появилась сестра на кухне, когда Рита с Павлом уже допивали чай.

– А чего будить, если тебе спалось так сладко? Торопиться все равно некуда, – пожала плечами Рита.

– А остальные где?

– Иван увез Татьяну в город. Олег куда-то ушел, – кратко сообщила Рита. Лика топталась на пороге, перебирая босыми ногами и теребя кончик перекинутой через плечо растрепанной косы. На ней была надета байковая пижама с медвежатами. И эта коса, и медвежата, и сонный вид превращали Лику из семнадцатилетней девушки в двенадцатилетнюю девчонку. Не хватало только плюшевого медведя, с которым она не расставалась и повсюду возила с собой, но, видимо, постеснялась при Павле укладывать этой ночью любимую игрушку с собой в постель.