Стеклянный омут - Страница 21

От воспоминаний хоть и взгрустнулось немного, но зато прошел липкий страх, вызванный ужасным сном. Рита поднялась с крыльца, намереваясь вернуться в кровать, и лишь сейчас заметила, что два окна в соседнем доме освещены. Видимо, Михаилу тоже не спалось.

* * *

Газетные вырезки были похожи на осенние листья: пожелтевшие, сухие и хрупкие. И от них так же веяло грустью и горечью. Однотипные случаи, похожее изложение, будто писанное одним человеком. Сухие факты без домыслов. Чьи-то долгие ожидания, уложившиеся в несколько газетных строк. Он столько раз складывал из них пасьянс в поисках единственно верной комбинации, что вырезки обветшали. И Михаил, разглядывая их, в какой раз подумал, что, пожалуй, надо снять ксерокопии. Какая разница, что складывать в пасьянс – оригиналы или копии.

Часто перечитывая эти заметки, он невольно выучил их наизусть. Но что толку от того, что он знает содержание, ведь секрет так и остается неразгаданным?

Михаил поднялся и, заложив руки за спину, сделал круг по комнате. Так же цирковой лошадкой по арене закружились и его мысли – замкнутые в бесконечном цикле, обреченные круг за кругом идти по протоптанной дороге без надежды свернуть на прямую. Он чувствовал себя заложником, искал всевозможные способы сойти с карусели, но безуспешно. Круг за кругом, круг за кругом – до тошноты, до головокружения, до полуобморочного состояния, километры бесполезного пути, часы напрасно израсходованного времени. Ему удавалось решать в жизни многие задачи, выстраивать логические цепочки, предвосхищать, рассчитывать, угадывать. Но вот с этой задачей справиться он никак не мог. То ли не хватало чутья – не того, с помощью которого он вел свои дела, а другого, особого – женского, как сказала бы Настя. То ли все дело в том, что он до конца не мог принять, что задача перед ним не математическая и не экономическая, и даже в законы физики плохо укладывающаяся. И решать ее надо не умом, а опять же тем самым особым чутьем и верой. Он мыслил по-мужски, и где-то в душе все же горел огонек сомнения. Может быть, поэтому тайна, чувствуя его недоверие, не торопилась раскрываться? Но он не мог по-другому мыслить. Он – мужик, и все тут!

Михаил в сердцах легонько стукнул кулаком в обитую деревянными панелями стену. В доме был сделан ремонт незадолго до гибели Насти. Ему здесь нравилось. Он любил эти места. И, объездив полмира, повидав много райских уголков, всегда возвращался в эту умирающую деревню – домой. Особый воздух, наполненный знакомыми ароматами, возвращавшими в счастливые воспоминания. Ему было здесь спокойно, как в колыбели. Ностальгия баюкала его, ласкала материнской рукой. Когда он начинал задыхаться в бешеном столичном ритме, приезжал сюда, где неспешностью, незнакомой нервной столице, была пропитана каждая травинка, каждый придорожный камешек.

Старый дом, доставшийся ему от деда в довольно неприглядном виде, Михаил восстанавливал с такой любовью, будто пестовал обожаемого ребенка. Настя разделяла его привязанность к этому месту. Какие планы они строили! И плохо, плохо, что здесь ей так нравилось… Теперь он жалел об этом с такой силой, с какой когда-то радовался. Может, если бы она так же, как он, не рвалась сюда, не произошло бы трагедии?

Как, как так получилось, что такое спокойное место превратилось вдруг в жадного до жертв монстра? Что случилось, что?.. Почему вдруг проснулись демоны и алчно собирают теперь «урожай» из загубленных душ? Озеро издавна считалось чуть ли не святым. Говорили, что его воды обладают целебными свойствами. И не было на памяти Михаила случаев, чтобы кто-то в нем утонул. И вот поди ж ты… Если бы случай был единичный, то не казалось бы все таким странным. Но озеро будто превратилось в серийного убийцу…

Михаил окинул взглядом разложенный «пасьянс» из заметок: за последние три года утонуло или пропало без вести тринадцать человек. Чертова дюжина. Символичное какое число, поневоле поверишь во всякую чертовщину. Первой стала Настя. В тот год несчастных случаев, согласно газетным статьям, было три, включая его жену. Следующий год, когда Михаил блуждал где-то далеко не только от этих мест, но и вообще от жизни, оказался самым «урожайным»: семь человек, из них четверо – утонули, три – пропали без вести. И три случая с начала этого года. До начала «урожайных» лет последний случай утопления на озере произошел около шестидесяти лет назад. Михаил специально изучал архивы, тщательно и планомерно. И выяснилось, что тогда, шестьдесят лет назад, святое озеро тоже будто превратилось в исчадие ада: жертва за жертвой в течение трех лет. А потом опять все стихло. Может, действительно на какой-то период открываются в нем адовы врата?

Может, правду болтают старики про Хозяйку?..

Местную легенду про врата и лебедушку, следящую за тем, чтобы они оставались закрытыми, он знал еще с детства, но считал просто местным фольклором. Выглядело все слишком неправдоподобно. Но вдруг есть какая-то правда в сказке? Не просто же так слагают легенды и передают их из поколения в поколение. Хотя, помнится, впервые услышав ту легенду школьником, выдвинул свою версию, которую обсуждал с учителем географии. Михаилу тогда подумалось, что озеро – вулканического происхождения, и то, что в древности люди называли «вратами ада», на самом деле – жерло просыпающегося вулкана. Ну чем не ад – губительные газы, поднимающиеся над водой и травящие все вокруг, вскипающая клокочущая вода. Апокалипсис! Ад! Но учитель географии разрушил версию мальчика, сказав, что в тех местах нет вулканических озер. Вообще вулканов нет.